Директор программы по изучению человека в НАСА Уильям Палоски рассказал, как сотрудничество НАСА и Института медико-биологических проблем РАН поможет США подготовиться к полетам на Марс и к жизни на лунной базе, и о том, как может поменяться сотрудничество России и США в космосе при Дональде Трампе.

"Программа сотрудничества с НАСА достаточно давно обсуждалась, и мы сейчас готовимся к подписанию соглашения о ведении совместной программы исследований. Уже в следующем году мы проведем короткий совместный эксперимент, 14-дневную изоляцию, которая поможет нам отработать взаимодействие и решить научные задачи", — отметил Олег Орлов, директор Института медико-биологических проблем РАН.
На этой неделе Институт медико-биологических проблем РАН провел международную конференцию по космической биологии и медицине, на которой выступали не только отечественные ученые, но и официальные представители НАСА, в том числе и Уильям Палоски (William Paloski).

Директор программы изучения человека в NASA Уильям Палоски

Они рассказали, что НАСА и ИМБП готовятся подписать соглашение о тесном сотрудничестве. По предварительными планам, ученые и сотрудники НАСА примут участие в изоляционных экспериментах на базе модуля проекта Марс-500 в 2017 — 2018 годах, а специалисты ИМБП поучаствуют в аналогичных экспериментах в изоляционных системах НАСА.

Кроме того, как рассказал РИА "Новости" директор института, к проектам может присоединиться Японское космическое агентство JAXA и другие иностранные партнеры. Наличие подобных планов у JAXA подтвердил Оцухико Огата (Otsuhiko Ogata), официальный представитель японского ведомства. По его словам, ИМБП допустит участие одного японского добровольца во всех последующих изоляционных экспериментах.
Вдобавок к этому, ИМБП и НАСА планируют продолжить сотрудничество в области космической медицины и биологии, а также совместное участие в проектах по изучению жизнедеятельности мышей и других животных на борту МКС и российских биоспутников. Летом 2017 года на МКС, в частности, отправится новая партия мышей, за которыми будут следить российские и американские специалисты. Планируется, что впервые в истории таких опытов мыши вернутся назад  на Землю живыми.

— На какой стадии находятся ваши переговоры с ИМБП? Готово ли соглашение на 90% или уже 100%?

— Мы достигли консенсуса в том плане, что готовы двигаться вперед. Пока нет конкретного договора, в котором прописаны обязательства каждой стороны, но у нас есть полное взаимопонимание насчет того, чего мы хотим добиться.

Сегодня мы обсудили и договорились провести целый набор изоляционных экспериментов и согласовали опыты, которые будем проводить в наземном экспериментальном комплексе ИМБП (созданный для программы "Марс-500").

— Ваша коллега Ранита Кромвель вчера заявила нам, что подобные эксперименты будут возможны благодаря тому, что НАСА не прекратило сотрудничество с Россией в области эксплуатации МКС, в отличие от других сфер изучения космоса. Так ли это на самом деле?

— Да, действительно, мы – и Россия, и США – очень заинтересованы в изучении космоса, и МКС помогает нам осуществлять эти цели. Но важным элементом в работе станции и в тех исследованиях, которые мы ведем на ее борту, являются и наземные опыты. Это касается в том числе и изоляционных экспериментов, подобных тем, которые ИМБП проводит в НЭК.

Подобные опыты крайне важны для понимания того, что испытывает человек и что происходит с его организмом в ходе длительных миссий на борту станции – как вы знаете, Скотт Келли только что вернулся из годичной "командировки" на МКС, и в будущем мы планируем провести еще несколько таких миссий.

— Насколько вообще могут повлиять политические процессы в России и США на перспективы кооперации в этой сфере?

— Да, сегодня на НАСА наложены определенные ограничения на научные взаимодействия с российскими коллегами – на текущий момент, к сожалению, подобные взаимодействия ограничены только проектами, которые имеют то или иное отношение к МКС.
Но я не думаю, что появление новых проектов, подобных нашему сотрудничеству с ИМБП, приведет к возникновению новых политических ограничений, которые будут мешать нашей работе. Единственное, что можно сейчас сказать – текущие меры ограничивают пределы нашей кооперации, но не более того.

— Как повлияет или уже повлияло избрание Дональда Трампа президентом США? Приведет ли это к сокращению сотрудничества между Россией и США?

— На текущий момент сказать что-то определенное крайне сложно. Администрация Трампа только начала формироваться, и пока ее представители не связывались с НАСА и не оглашали своих планов по реформированию агентства. Я ожидаю, что это произойдет в ближайшее время и они расскажут, на чем сфокусирует внимание новый президент США.

Мы ожидаем, что для НАСА изменится не так много вещей – многие из наших задач ставятся не президентом, а Конгрессом, и мы движемся по текущей траектории изучения космоса и того, как он влияет на человека, уже долгое время. Я не знаю, куда нас поведет господин Трамп, но он уже проявил интерес в изучении космоса и поэтому я думаю, что мы продолжим двигаться в том же направлении. Все станет понятно примерно через полгода, когда переходный период закончится.

— Будет ли ограничиваться сотрудничество НАСА и России изоляционными экспериментами "на борту" НЭК или вы готовы осуществить нечто большее?

— Нет, конечно, мы надеемся, что нам удастся расширить наше взаимодействие с ИМБП и прочими российскими коллегами, и усилить сотрудничество в ведении экспериментов на борту МКС. Они будут логическим продолжением тех изоляционных экспериментов, которые мы собираемся проводить в НЭК, но пока не ясно, будем ли мы проводить их вместе или по отдельности. Все это еще предстоит прояснить в ходе дальнейших переговоров.

Но я хочу подчеркнуть – обе стороны, как мне кажется, хотели бы продолжить сотрудничество и усилить его, однако для этого нам нужно сопоставить наши долгосрочные цели и понять, как мы можем их совместить.

— Учитывая текущие планы НАСА по изучению далеких планет, связано ли подобное сотрудничество  с возвращением США на Луну или же с планируемой экспедицией на Марс?

— И не то, и не другое. Наши совместные проекты нацелены на получение "универсальной" информации, которая поможет нам оценить то, как длительная изоляция влияет на здоровье и поведение людей. Такие данные необходимы для любых космических проектов, выходящих как за пределы орбиты Земли, так и проходящих на низкой околоземной орбите, подобно МКС.

Подобные опыты и данные, которые мы совместно получим в них, помогут нам и при подготовке экспедиции на Марс, и при постройке базы на Луне, и при создании окололунной космической станции. Когда опыты завершатся, мы будем использовать полученные результаты в ходе повторных экспериментов уже на борту МКС.
С другой стороны, эти же исследования помогают нам и в изучении нашей планеты – к примеру, люди живут в схожих условиях и в почти полной изоляции на антарктических полярных станциях. И поэтому мы сегодня систематически изучаем то, что происходит в изоляционных экспериментах, в том числе и взаимодействие между членами команды, то, что помогает и мешает им, как они взаимодействуют с "землей" и как решают эти проблемы.

Особую ценность для нас представляет то, что мы сможем проверить в рамках этих экспериментов ту задержку в связи, которую будут испытывать экспедиции, путешествующие к Марсу и другим далеким планетам. Такие эксперименты невозможно провести на МКС – мы уже пытались их сделать, однако реальную задержку и изоляцию экипажа сложно воссоздать в условиях космической станции на протяжении долгого времени.

— Учитывая столь масштабные планы, будете ли вы использовать элементы реальных систем НАСА, которые сегодня разрабатываются – к примеру, межпланетного корабля Orion и ракеты-носителя SLS – в изоляционных экспериментах?

— Нет, мы не ожидаем, что нечто подобное может произойти в ближайшем будущем. С другой стороны, я считаю, что результаты изоляционных экспериментов позволят нам улучшить те проекты по созданию сред обитания человека в дальнем космосе, которые сейчас создаются в НАСА.

В следующем десятилетии мы планируем создать специальный жилой блок на Земле, который будет повторять по своим свойствам и конструкции те системы, которые мы отправим к Марсу. В нем тоже будут проводиться изоляционные исследования с участием американских и зарубежных добровольцев, и результаты этих опытов помогут нам понять, как много пространства нужно человеку для жизни в космосе, как хорошо должен быть освещен жилой модуль, как он должен быть скомпонован и другие важные свойства для комфортной жизни будущих марсонавтов.

Сейчас ничего из этого пока не готово, и наши текущие совместные проекты нацелены на более "общие" задачи, связанные с длительным изучением космоса в принципе.

Члены основного экипажа 49/50-й экспедиции на МКС космонавты Роскосмоса Андрей Борисенко, Сергей Рыжиков и астронавт НАСА Шейн Кимброу во время посадки в корабль "Союз МС-02" с ракетой-носителем "Союз-ФГ"

— В знаменитом романе и фильме "Марсианин" астронавт Марк Уотни провел несколько лет в полном одиночестве на Марсе. Планирует ли НАСА проводить подобные изоляционные эксперименты?

— Нет, конечно, мы не планируем проводить подобные исследования – сейчас мы планируем провести изоляционные эксперименты, в которых будут принимать участие небольшие экипажи из 4-6 человек, которые будут жить на базе на протяжении долгого времени. И продолжительность эксперимента, и число участников в них связано с тем, как мы планируем осуществлять экспедиции к Марсу и Луне в будущем.

Конечно, идея о том, что кто-то случайно был бы оставлен в одиночестве, интересна сама по себе, однако это совершенно иной тип эксперимента,  который мы не планируем проводить на Земле и не планируем испытывать на других планетах. Случай Марка Уотни – интересная литературная история, но не то, что мы хотели бы испытать на своей шкуре.